Я тут натягиваю топонимическую тень на плетень, извините.

Поэт, живи в центре.
Когда-то, поинтересовавшись, где в Петербурге находится Бассейная улица, я удивилась — оказывается, "человек рассеянный с улицы Бассейной" жил где-то у черта на рогах.
Перечитывая мемуары Одоевцевой, про литературную тусовку в 1918-1921 годах, ее ученичество у Гумилева, я удивляюсь: "он проводил меня на Бассейную", "я вернулась к себе на Бассейную" — какие же провожания и возвращения в описываемых условиях — зима, отсутствие отопления и транспорта, комендантский час, голод: "я уже почти год не ела ни кусочка мяса" — какие тут постоянные хождения на лекции и собрания в центр города за восемь километров?
Лезу в поисковик, и вижу, что до 1918 года Бассейной называлась нынешняя улица Некрасова, которая в самом ни на есть центре.
Ха.
А живи Одоевцева в местах, где находится теперешняя улица Бассейная (правда, на тот момент там были одни деревни, но кто-то же там жил), она, конечно не могла бы ходить на собрания "Живого слова", "Цеха поэтов", не вращалась бы в литературной тусовке, не стала бы поэтом.

Почему вдруг всё стало хорошо? А это подступила осень.

Вынужденные перебивки ритма жизни, то есть частной вечности — сигарета, зима, смерть.

Чувствую себя путником, ищущим дорогу в лесу — я и путник, я и лес, я и тот, кто сбивает с пути.

Сохранено для памяти-статистики.

Продолжаем работать со временем.
Перестала убирать на ночь со стола, все лежит, инструменты и куски. В процессе работы все перемешивается и лезет друг на друга, ну и пусть так лежит всю ночь, сегодняшний день продолжится завтрашним, процесс непрерывен, жизнь непрерывна.
На втором фото цветок калины, засушенный в прошлом году, и цветок калины, расцветшей сейчас.